В Карелии - размышления Н.К.Рериха об Индии

Попробуем провести небольшой  анализ творчества Н.К.Рериха периода 1916-1917гг., т.е. когда семья вследствие осложнений после воспаления легких у НКР вела уединённую жизнь на берегу Ладожского озера под Сердоболем (Сортавала), что  способствовало углублённым философским размышлениям. Именно в этот период созданы философские  стихотворные произведения, написана аллегорическая  повесть художника «Пламя» (черновики  повести относятся к 1917 г., окончательная редакция опубликованного варианта - к середине 1918 г.).

По дневниковым записям и литературным произведениям Рериха можно заключить, что годы его жизни в Карелии были насыщены мыслями об Индии, и подготовка к встрече с нею не прекращалась. Цитаты и ссылки на индийских философов и писателей заметно участились к концу Первой Мировой войны, когда у Рериха опять появилась надежда попасть в Индию. К этому времени художника особенно сильно стали манить дальние пути.

Сборник стихотворений Рериха «Цветы Мории» в основном составлен из произведений 1916-1918 гг., написанных в Сортавале. В них особенно бросается в глаза близость к поэзии Рабиндраната Тагора. Один из литераторов, современников Н.К.Рериха, а именно А. Рылов сетовал на «архаику и трудно усваиваемую мистику» стихов Рериха. Между тем достаточно сопоставить стихотворения Тагора и Рериха, чтобы убедиться в сходстве их философского мировосприятия, которое может служить ключом к разгадке их поэтического самовыражения.

Так, у Тагора в «Гитанджали» (1913):

 О владыка моей жизни, должен ли я изо дня в день стоять перед лицом твоим?

Сложив руки, о владыка миров, должен ли я стоять перед лицом твоим?

Под твоим великим небом, в молчании уединения, со смиренным сердцем,

должен ли я стоять перед лицом твоим?

В твоём трудовом мире, погружённом в борьбу и работу, среди суетливой толпы, должен ли я стоять перед лицом твоим?

И когда мой труд в этом мире кончен, о царь царей,

 должен ли я стоять одиноко и смиренно перед лицом твоим?

У Рериха в стихотворении «Благословенному» (1918):

Как увидим Твой Лик?

Всепроникающий Лик,

глубже чувств и ума.

Неощутимый, неслышный,

незримый. Призываю:

сердце, мудрость и труд.

Кто узнал то, что не знает

ни формы, ни звука, ни вкуса,

не имеет конца и начала?

В темноте, когда остановится всё,

жажда пустыни и соль

океана, буду ждать сиянье

Твоё. Перед Ликом Твоим

не сияет солнце. Не сияет

луна. Ни звёзды, ни пламя,

ни молнии. Не сияет радуга,

не играет сияние севера.

Там сияет Твой Лик.

Всё сияет светом его.

В темноте сверкают

крупицы Твоего сиянья,

и в моих закрытых глазах

брезжит чудесный Твой свет.

В этом стихотворении Рерих передаёт чувство, испытываемое человеком перед величием космической беспредельности, именно через призму индийской философской мысли, а поэтическая форма, образы и даже терминология предельно близки к тагоровским.

Стихотворение написано в 1918 г. Примерно к этому времени относятся и некоторые вольные переводы Рериха из Тагора.

Цитаты из «Бхагават-гиты» мы находим в литературной аллегории «Пламя», а в неопубликованных фрагментах этой автобиографической повести имеются такие строки:

«Делаю земной поклон учителям Индии. Они внесли в хаос нашей жизни истинное творчество и радость духа, и тишину рождающую. Во время крайней нужды они подали нам зов. Спокойный, убедительный, мудрый знанием. Культ истинного знания ляжет в основу ближайшей жизни, когда растает в пространстве всё зло, рождённое человекоубийством и грабежом последних лет».

Это писалось в конце 1917 г. Можно сказать, что это высказывание поясняет дальнейшие события в жизни художника в последующие шесть лет за рубежом.

Все его действия, подтверждённые архивными документами, неоспоримо свидетельствуют о том, что для Рериха главной целью этих лет неизменно оставалась Индия. Но прямой путь туда через территорию Советской России оказался на многие годы закрытым.

По материалам  из работы П. Ф. Беликова «НИКОЛАЙ РЕРИХ И ИНДИЯ», публ.: Страны и народы Востока, вып XIV. Сб. Восточной комиссии Географического общества СССР Академии наук СССР (Под общей редакцией члена-корреспондента АН СССР Д. А. Ольдерогге). М.: Наука, 1972. С. 211-236.